— Здорово, дружище,— из двери соседней квартиры высунулась седая голова. Хенк, приятный дедуля лет семидесяти, сосед и по совместительству лучший друг Алана, как всегда поджидал его возвращения, поглядывая в дверной глазок. Этот милый старикашка — самая приятная компания, которую только мог вообразить себе Кирк. Они подружились сразу, как только парень переехал жить на остров. Раньше Хенк неплохо ладил с бабулей Алана, они долгое время соседствовали, иногда в голову Кирка приходила мысль: "А не крутили ли старички "шуры-муры"?"— его всегда веселила эта идея, ведь Хенк — тот еще дамский угодник: в свои семьдесят с копейками старый пройдоха был не прочь пощупать молоденьких официанток в местных забегаловках, но ему всегда сходило это с рук, потому что выглядел он как "божий одуванчик". Немного реденьких седых волос на голове, торчащих во все стороны, такая же седая щетина на щеках и подбородке, глубокие морщины избороздили все его лицо, особенно в уголках  губ, а еще добрые, вечно смеющиеся глаза. Видимо, такая внешность заставляла вышеупомянутых официанток думать что "дедуля-одуванчик" просто шутит, а старик даже не стеснялся пользоваться этими поблажками. Хенк открыл дверь пошире и вышел в холл, протягивая свою морщинистую руку Алану, тот немедля пожал ее.
— Привет, старина!— у них всегда была панибратская манера общения.
— Ну что, заглянешь ко мне на огонек? Я уже разложил доску, — дедуля как всегда лучезарно улыбался. Было в его этой улыбке что-то детское, наивное и бесконечно доброе. Такая улыбка обезоруживает и располагает вас к ее обладателю моментально. Поэтому Алан никогда не мог отказать Хенку, — почти каждый вечер они играли  в шахматы и попивали крепкий чай с мятой, который дедуля так превосходно готовил.
— Прости, Хенк, боюсь сегодня не выйдет, — ко мне обещала приехать Эмма, у нас намечается "романтик", ну ты понимаешь о чем я.
Дедуля тут же нахмурился, как обиженный ребенок и, пробурчав что-то вроде "ну и ладно", медленно пошел в свою квартиру, шаркая по бетонному полу  домашними клетчатыми тапочками.
— Друг! — Кирк поспешил окликнуть соседа, — Послушай, у меня на завтра нет заказов, а Эмма уедет рано утром, поэтому торжественно обещаю, что весь завтрашний день я твой!— произнес Алан, широко улыбаясь другу. Лицо старика немного прояснилось, было ясно, что он крайне рад такому развитию событий, но старательно пытается скрыть свои эмоции, чтобы малец не расслаблялся.
— Ладно, — сухо проскрипел Хенк своим старческим голосом и, уже исчезая в двери, добавил, -Романтик устраивают любимым девушкам, а не...— но конец предложения парень так и не услышал, соседская дверь захлопнулась, оставляя его в одиночестве догадываться "а не...что?".

1. История моей жизни потянула бы на слезливый подростковый роман, по которому сняли бы фильм, а  и того хуже — сериал.
2. Я некий бастард рода Коллинз. Рожденный вне брака, никому не нужный, я воспитывал себя сам. Так повелось, что с детства был обделен любовью и вниманием. Многочисленные тетушки, на которых меня бросала маман, отнюдь не были рады моему присутствию.
3. Короче говоря, вы поняли, да? Я — растение. Моя жизнь не отличалась ничем примечательным или супер-интересным. Обычный ребенок в обычном..отсутствии семьи.
4. Когда я окончательно надоел матери, а именно когда я стал не ее ребенком, а грузом, который она тянула за собой в новую жизнь, эта "милейшая" особа отправила меня к отцу, который совершенно знать меня не хотел. Отсюда-то и начинается моя нормальная жизнь. Хотя нормальность ее  заключалась в том, что я перестал переходить из рук в руки  и обрел постоянный дом.
5. В Тореморе я продолжил обучение в местной школе, летом помогал дедушке на ферме, частенько плавал с Сэм на отдаленные островки, где мы отдыхали по несколько дней только вдвоем. Но не все было радужно. Меня постоянно мучил вопрос, почему отец решил меня забрать, если все 10 лет совершенно не интересовался мной?
6. В сюжете моей жизни не случалось никаких стоящий амурных поворотов. Так что я не могу похвастаться похождениями по местным девицам или горькой участью разрушенных отношений. Я, видимо, "не такой".
7. К слову сказать, мне повезло на Клэр с людьми. Почти сразу, по прибытию в Торемор,я встретил Константина. Мы подружились сразу,но острую в нем нужду я почувствовал год спустя. Этот человек был на пару лет младше меня, но необычайно умен и добр, рассудителен и справедлив.В отличие от меня, он никогда не был особенно популярен в школьной общине, но он в этом и не нуждался,являясь самодостаточным человеком и мне радостно осознавать, что Константин стал именно моим другом. Такие как он вселяют мне веру в человечество.
8. Отношений у меня никогда не было, но женским вниманием я не был обделен. Возможно, это плод моего больного воображения или высокой самооценки, но даже некоторые учителя относились ко мне предвзято. Даже строгая старушка миссис Тёрнер, преподаватель английской литературы, всегда ставила мне незаслуженно завышенные баллы и уж очень любила дотрагиваться до меня, прохаживаясь между рядами во время уроков.
9. Прошло лето, с момента окончания школы. Я совершенно точно уверен и предельно ясно дал понять родственникам, что поступать в колледж я не намерен. Как минимум, я хочу дождаться "свободы" Константина.
10. Сейчас я сижу на шее отца, ибо он просрал 10 лет моей жизни и не потратил за них на меня ни цента. Теперь пусть отдувается, а я буду жить в свое удовольствие. Но не долго.
11. Наконец-то я свободен, ведь Константин окончил обучение, но не тут-то было, мне пришлось ехать к отцу.

1. Когда в жизни происходит такое, что родители не могут определиться, кому ты из них нужен, это оставляет в душе глубокий след. И чего же они ожидали? Что я вырасту прилежным пай-мальчиком, который учится на "отлично", играет на трех инструментах и знает пять языков? Не угадали.
2. Я стал типичным подростком. Агрессивным, лживым, хитрым и непослушным. Нет, я не совсем уж лишен человеческих чувств. Во мне есть и положительные черты, но сейчас не о них.
3. С учетом того, что помимо отца, у меня и матери-то толком не было, я не очень воспринимаю своих родственников как семью. У меня нет ни любви, ни заботы о них, за исключением, может быть, Сэм.
4. Меня можно назвать двуличным человеком. Например, в школе и для горожан я сущий ангел во плоти. Я добр, весел и отзывчив. Помогу любому, кто попал в беду, с легкостью подниму настроение даже самым депрессивным личностям.
5. Зачастую, моего отца вызывали к директору из-за того, что я устраивал драки и прочие разборы полетов в школе, но это было не потому, что я такой герой, а скорее из-за того, что меня тупо бесили эти кретины-одноклассники.
6. Чаще всего меня можно увидеть улыбающимся во весь рот. Я в любой компании оказываюсь ее центром, веселым и заводным парнем, способным щелчком пальцев растрясти даже самую тухлую вечеринку. Как мне кается, многие меня ненавидят и завидуют. Слишком много пространства я заполняю собой. К слову,я достаточно популярен.
7. Могу язвительно подшутить, но обижаю людей не специально, такой уж у меня характер. Но и совесть меня, к слову, не мучает. Не можешь постоять за себя передо мной — твои проблемы.
8. Я невероятно тепло отношусь к бабушке и Сэм. Женская половина моей семьи — единственные люди, которых я могу именовать этим словом. Молчу про отца и мать, это вообще что-то невразумительное. Никогда не понимал, как можно бросить своего ребенка.
9. Сам себе на уме, за словом в карман не полезу и ваше мнение в расчет не возьму. Как сказал сам себе в десять лет, когда мамаша меня скинула на горе-отца,хотя принадлежу себе с более раннего возраста, что хочу — то и ворочу.
10. Как я уже говорил, большую часть времени я — душа компании, но одиночество занимает не маловажную роль для меня. Очень люблю почитать книги на чердаке или же прогуляться по побережью, кутаясь в шарф от промозглого ветра.
11. Частенько делаю что-либо на зло. И это "на зло" выходит боком моему папаше.
12. Как бы мне не хотелось это признавать и меня это не бесило, но я очень похож на отца характером.

вечер начинался именно так, как обычно. лол была на работе, мой безумный маленький братец копал очередную могилу, а я? а я, мишель лёгри , атеистка и шлюха, отправилась за очередной жертвой в первый попавшийся бар.
алкоголь сегодня не внушал мне никакого доверия. все мое естество как бы говорило — брось каку, но неееет! мише все надо поскорее влить себе в глотку и забыться в вонючем алкогольном угаре. знакомый бармен, который то и дело подливал мне , поначалу, виски, затем подставлял новые и новые коктейли, которые я так ненавидела, но которые сносили башню на раз-два. а потом он подсунул мне таблеточку и подмигнул. тут-то меня и понесло.
в суматохе танца и выпивки, смеха и веселья, никто и не заметил, как бармен утирает кровь, хлещущую из его прекрасного носика. ибо нехер мне предлагать всякую гадость. алкоголь и сигареты — не больше. кстати о куреве.
я кое-как, пошатываясь, выползла из бара на ледяную заснеженную подворотню. встав возле черного выхода, там где стояли сейчас секьюрити и курили, я облокотилась оголенной спиной о кирпичную кладку и затянулась. обезображенные легкие до предела наполнились ядом и сжались, выталкивая его наружу.
затянись мною в последний раз, ткни меня мордой в стекло, дави меня, туши мою страсть...— крутились строчки в голове. в моей пустой голове. многие называли меня дурочкой, но знали бы они, что на самом деле скрывается под этой личиной дрянной девчонки...
захожу обратно, присаживаюсь за барную стойку, а тут уже ко мне подлетает новый бармен, второй. мужчина. миловидный, крепкий такой. ах, какие же у барменов руки, вы замечали? в них столько силы и страсти. они меня с ума сводят. слово за слово, и вот мы уже в наглую флиртуем. он смотрит мне прямо в глаза, а я не могу оторвать от него взгляд, но...
я всегда чувствовала взгляды людей. всегда знала, когда за моей спиной притаился человек.
я резко поднимаю взгляд и направляю его куда-то подальше, на тот конец круглой стойки и, о один, кого я вижу! мой дорогой, самый любимый , самый желанный, самый близкий и заботливый мужчина, мой ангел, персиваль. хах, не думала что он может отрываться в таких заведениях! он веселится с грэйс. о даа, я ее прекрасно знаю. вернее наслышана о этой бедной девушке, но знакома с ней никогда не была, да и вряд ли выпадет мне такая удача. обычно мои "друзья" ни с кем меня не знакомят. не доверяют, наверное... кто их знает, — я давно перестала страдать по этому поводу.
встречаемся взглядами и тут же расходимся. ни здрасти, ни наcрать, как говорится, но меня это сейчас не особо волнует.
горячий мужчина напротив меня — вот что сейчас должно меня держать во внимании.
музыка уже давно не режет слух. алкоголь не жжет горло, сигареты не туманят взор. я пропита, прокурена (и бог знает что еще) насквозь. но я уже не могу вернуться к спокойному существованию сегодняшним вечером. я впиваюсь взглядом в лицо кирка, попеременно освещаемое разноцветными прожекторами. он  радостно улыбается, но в глазах его только я, наверное, сегодня замечаю каплю злости и нотки негодования. отворачиваюсь резко, с остервенением, но на душе скребут кошки. в следующий раз надо как-то договариваться с ним,чтобы опять случайно не встретиться. никакого отдыха.

я помню, как мы познакомились с ним. год с лишним назад, а может и больше, кто знает? тогда еще, наверное, я была более-менее примерной девочкой. тогда еще я работала, пыталась помогать лоле, частенько навещала йена...а что теперь...
перси преградил мне путь к цели. никто и никогда не смел этого делать. я просто приходила в бешенство совершенно из безмятежного состояния и рвала в клочья "преграду".
короче говоря, я , как обычно, шла  уткнувшись в телефон, тыкая в соцсетях, а он... не знаю что делал он, но ... мы оба схватились , одновременно, за последнюю на полке содовую с лаймом. спустя месяца два-три я безвозвратно и навсегда влюбилась в перси. он был лучшим на земле. знаете, как заботился и до сих пор пытается вытащить меня из всего этого дерьма?
а сколько раз он чуть ли не за волосы вытаскивал меня из дома чарльза! и не сосчитать, и я за это безумно благодарна... чтоже..
возвращаюсь взглядом к моему милому бармену, который что-то  похотливо втирает мне. он, оказывается, уже крепко впился своими пальцами в мое запястье, а я и не против...
меня тошнит. откровенно тошнит, как морально, так и физически. от всех людей вокруг, от этого гнилого мира. все видят вокруг себя лишь красоту, но не я, нееет. так просто ты, мирок, от меня не отделаешься.
я какая-то не правильная женщина. я ревную, но не так, как следовало бы. то есть если мой парень/муж переспит с другой — я ,возможно, даже не буду злиться, а просто перережу обоим тварям глотки.
но если мой друг на моих глазах будет общаться с каким-то там своим другом — бегите. бегите все с глаз моих, я топлю злость свою в крови!
так о чем я? ах да, бросив затею как-то снова пересечься взглядами с персивалем, я опрокидываю очередной сильно алкогольный коктейль в себя и чувствую,что еле стою на ногах. злость и ревность я еще топлю в хорошем, диком сексе , если что. чем я, собственно, сейчас и займусь.

с кирком мы не виделись месяца три. я не знаю уж, что могло произойти у него, но я дико соскучилась. по его голосу и улыбке. и ругательствам, и примирительным обнимашкам.
кажется, только с перси я могла проявить свою нежность, показать слабость. мне всегда казалось, что для луи я должна быть сильной, так как я старше и мудрее. что для него я должна быть примером, но какой-то уж слишком хреновый я пример. как вообще перси меня терпит?
чувствую, как мощная рука бармена, кажется его зовут стью, обхватывает меня за талию и направляет куда-то вглубь клуба. я оборачиваюсь и бросаю, никогда не поверите, преданно-зовущий и молящий о спасении взгляд на моего ангела, но он не видит. значит знак, значит судьба.  судьба мне быть вытраханной каким-то непонятным чуваком из бара. хотя постойте-ка...кажется с ним у меня уже что-то было... или нет ...
не суть. я не ожидала от себя этого взгляда, абсолютно. а вдруг бы он увидел? а я лишь замечаю, как грейс целует его в щеку и они куда-то уходят вместе. видимо, мое веселье сегодня превратилось в тупо насилование души. мне уже ничего не хочется, но я иду. назло перси. стоп!
кому что я этим докажу вообще? итак, во мне просыпается здравый смысл по имени кирк. что мне-то с этого всего будет?

музыка становится все тише и тише, а затем приглушается почти до минимума. меня заводят в мужской туалет. в писсуар. смачно блюет какой-то школьник. похож на луи — проносится в голове и меня словно током, ударяет злобой, но быстро все проходит, когда я понимаю, что это не брат.
стью затаскивает меня в одну из воняющих грязных кабинок, закрывает на защелку дверь. из соседней кабинки раздаются крики и стоны очередной шлюхи , такой же как я. усмехаюсь и в глазах все плывет.
меня по-прежнему тошнит. реально, тошнит. бармен хватает меня так грубо, но я ничегошеньки не чувствую. допилась, мать. все. край. меня тупо сажают на бочок, раздвигая рывком тощие ноги. я тааак долго моргаю, это кошмар! вот я вижу как красивое личико стью тянется ко мне для поцелуя, вот я уже вижу как по его губам размазалась моя кроваво-красная помада и вот он уже достает свой член.
последнее что я слышу, перед тем как начнется хаос — визг девицы и треск двери.

экшн. я слышу голос перси, и он вводит меня в транс. кирк зовет меня, затем выбивает дверь туалета, а дальше происходит неистовое месилово.
ну почему так всегда? когда мой ангел начинает кого-то из-за меня мудохать, я не знаю как себя повести? кричать,что это моя жизнь и я сама ее творец? или защищать "бойцовую грушу"? или бить "ее" вместе с кирком? нет уж, я просто лучше постою в сторонке, ага-ага.
итак, я вижу как к моей красной помаде на губах бармена прибавляется и его собственная кровь, стекающая из носа и изо рта. куда-то в сторону улетает передний резец стью. на моих же губах появляется какая-то сумасшедшая маньяковая усмешка, и от этого мне становится как-то не по себе. перси велит мне выйти, но я становлюсь покорной позой подле уже проснувшегося и, по-видимому, отрезвевшего парнишки, который пытается выползти из туалета, а мой спаситель все еще избивает мою бывшую жертву. усмехаюсь еще раз, но потом понимаю, что я просто последняя тварь. кирк даже не взглянул на меня, а значит это лишь одно — разочарование вперемешку со злостью.
персиваль тем временем окунает "обидчика" головой в блевотину, и тут вся моя тошнота выходит наружу, а именно на спину почти выползшего из туалета мальчика, мерзким потоком нечистот. резко заканчиваю это дело и вся краснею от стыда, но ангел не замечает этого, пинает напоследок бармена и ретируется. я еще минут пять стою в позе эмбриона, то бишь согнувшись пополам и, шепча облеванному парню что-то типа извинений, а он, наверное думает сейчас об одном. "еле-еле не обблевался сам, так нет же! облюет кто-то другой, мать вашу!".тут меня начинает крыть, и я громко смеюсь прямо в разбитое личико стью. тут и он начинает извергаться . такого треша я еще не видела. срываюсь с места и подлетаю к раковине и разом окунаю под струю ледяной воды размалеванное лицо. умываюсь, вся косметика стекает в дырку в раковине какой-то серой жижей, отплевываюсь,чтобы изо рта не воняло, заматываю волосы в пучок и вылетаю из этого пропащего места.
вырвавшись из двери туалета, я окидываю безумным взглядом полупустой бар и без труда нахожу кирка, который залпом выпивает какой-то алкоголь. подбегаю к нему, перекидываюсь через стойку бара и хватаю в кулак столько льда, сколько помешается, второй рукой захватываю барменские полотеньнчики и поворачиваюсь к перси.
— мой милый... -  с диким, головокружительным трепетом зову его, заставляя посмотреть на меня. в глазах его не просто пляшут, а полыхают костры зла и разочарования. хватаю его правую руку, смачно плюхаю на нее начинающий таять лед и заматываю полотенцем.
— пойдем, пожалуйста, домой, мой ангел... — ни с кем в жизни я никогда не разговариваю таким тоном. только кирк для меня важнее, как вы можете видеть. в моих глазах столько боли и преданности, я начинаю бормотать какие-то извинения и все жду, когда перси обнимет меня за плечи и выведет из этого места. моя кожанка куда-то пропала, стою в одном тонком платье и дрожу, но не от холода, а от страха, что это будет последней каплей, и кирк просто развернется и уйдет.
от него дико пахнет алкоголем, я вижу что он пьян, но я то уже трезвая и чувствую на себе груз ответственности вернуть лучшего друга в его квартиру целым и невредимым...
— перси....