Вы когда-нибудь просыпались с этим странным, едва уловимым ощущением, что ваша жизнь - какая-то ненастоящая? Не кино, но словно всё продолжающийся сон, такой подробный, объемный и подавляюще реальный, но всё равно с теми мелкими детальками, что раз за разом лезут в глаза своей невозможностью. Вот именно так и жил Брайан всю последнюю неделю, что он провел в этой новой школе. "Семь лун". Конечно же, первым вопросом подростка, когда он услышал это название, было "Что за луны и почему их семь?". И, конечно же, ответом он удостоен не был, только взглядом, наполовину осуждающим, наполовину возмущенным, словно он спросил, почему небо голубое, или ещё что-то такое же очевидное.
Вот только в самих "Лунах" ничего очевидного не было. Даже стандартные учебные предметы, изучаемые в небольших группах по возрасту, хотя и преподавались на уровне, не уступающем его прошлой школе, чувствовались... другими. Как ни хотелось парню этого признавать, он теперь вообще многое чувствовал по-другому. А что-то вообще чувствовал впервые, и сам не мог объяснить, что же это такое. Зато его учителя, судя по всему, прекрасно могли и этим и занимались на тех предметах, которые он уж точно раньше не изучал. Особо забавной была Теория Связи, хотя у Брайана было стойкое ощущение, что этим словом не стоит описывать предмет вслух и тем более в присутствии его преподавателя.
Профессор Уилльям Грин, так его звали, и даже это имя вызывало у парня стойкое ощущение нереальности. Словно выдуманное и носимое как маска, скрывающая что-то... страшное? Впрочем, подобные мысли каждый раз вызывали у подростка холодные мурашки по спине, и он отчаянно старался их не думать. А особенно, не вспоминать их первую встречу с мистером Грином. Он тогда ещё лежал в больнице, только-только придя в себя после всех операций. Едва не на половину закованный в гипс, постоянно на обезболивающих и частенько - на успокоительных. Он не мог ничего поделать. Он просто раз за разом просыпался с криками ужаса, не в состоянии выгнать из памяти те жуткие минуты, проведенные им в заблокированной машине. Почти каждую ночь он мысленно возвращался туда, истекая кровью, беспомощный, испуганный, плачущий. Стоило ему закрыть глаза, как перед его взором снова вставала кожаная обивка сидения, заляпанная кровью. Он должен был смотреть на неё, потому что впереди был только его умирающий друг, а внизу - его собственное сломанное тело, и кусок кости, видневшийся в рваной ране плеча.
- Хей, Брай, очнись! - парень вздрогнул от легкого толчка в то самое плечо, и, вынырнув из своих мыслей, криво улыбнулся сидящей рядом девочке. Она нахмурилась и оглядела его своими пронзительными голубыми глазами. - Мистер Грин? Как ты его встретил-то?
- Точно. Прости. Просто задумался, как бы его получше описать, чтобы не получить выговор и не соврать при этом! - в комнате послышались смешки, слушающие дети явно оценили шутку. Дождавшись тишины, Брайан, наконец, продолжил.
Мистер Грин появился в его палате, как-то разом заполняя небольшую комнату своим присутствием. Это было непривычное ощущение, давящее и неприятное, и подросток неосознанно заерзал на кровати, пытаясь отодвинуться. Впрочем, добился он только острого приступа боли в совсем недавно зашитом бедре и внимательный взгляд мужчины, под которым он почувствовал себя эдакой лягушкой, замершей под скальпелем и обреченной на то, чтобы быть вскрытой.
- Здравствуй, Брайан. Меня зовут профессор Грин, и я представляю школу "Семь Лун". Я пришел сюда сегодня, чтобы рассказать тебе о твоем истинном предназначении.
Парень помнил, как он фыркнул насмешливо, иронично выгибая бровь на подобное заявление. Он помнил, как засмеялся, когда лицо незнакомца осталось таким же серьезным и сосредоточенным. Помнил и как впервые почувствовал страх перед этим человеком, когда он сел рядом с его кроватью на стул, всё так же молча, и просто... щелкнул пальцами. Такой нелепый, совершенно безобидный жест, но едва сухой щелчок повис в воздухе, смешиваясь с ароматом лекарств, смех буквально застрял у Брайана в горле, он кожей чувствовал руку, сжимающую его шею, перекрывающую дыхание, и так же точно знал, что никакой руки там нет. Он не мог шевельнуться, не мог закричать, только впиваться взглядом, полным паники и боли в человека, сидящего напротив, который теперь разглядывал его почти с любопытством. За мгновение, когда мальчик бы потерял сознание от недостатка кислорода, невидимая рука на его горле ослабила хватку, и он закашлялся в отчаянной попытке вдохнуть как можно больше живительного воздуха. Грин заговорил снова, только когда в палате опять наступила тишина - Лестер откинулся на подушки, глубоко дыша и все ещё чувствуя медленно проходящую боль в горле. Он больше не смеялся.
Хотя то, что поведал ему в следующие полчаса загадочный профессор, вполне могло быть поводом для хорошего смеха в любой другой ситуации. Ведь это просто смешно, смешно и невозможно - Бойцы и Жертвы, какие-то нечеловеческие способности, Бои, Связь? Он хотел обвинить мужчину во лжи, или же розыгрыше, или издевательстве, или может даже сумасшествии, но слова не шли. Он мог только слушать и каким-то даже не шестым, а девятым - если такое есть - чувством осознавать, что это не розыгрыш. Он знал это по тому самому давящему ощущению присутствия. Впрочем, медсестра, по одному приказу профессора без каких-либо раздумий сделавшая колесо прямо посреди палаты, а потом, словно забыв, что она только что делала, проверявшая температуру Брайана - тоже было впечатляющим доказательством. Не говоря про лишение его способности дышать без малейшего прикосновения...
- А потом он ушел. Я ещё месяца четыре, правда, в больнице провалялся - переломы и всё остальное.  Уж не знаю, как они моего отца уговорили, и знать не хочу. Но факт остается фактом, я здесь... и мистер Грин всё ещё пугает меня до чертиков, - последнюю фразу парень произнес заговорщицким шепотом, вызвав новую волну смеха. Лестер улыбнулся, на этот раз широко и заразительно, оглядывая собравшихся в его комнате ребят. Кто-то был чуть старше его, кто-то чуть младше, мальчики и девочки, всего в количестве девяти человек. Его учебная группа, его главные соперники и возможные друзья, союзники... Пары. Но главное, все они были детьми. Так что могло быть веселее, чем собраться в темной комнате после отбоя, поделиться историями и сплетнями, пугливо вздрагивая от каждого шороха в коридоре, каждый из которых мог оказаться учителем?
- Что ж, мон шери, твоя очередь, - Брайан ободряюще улыбнулся той самой девочке, сидящей рядом с ним на кровати. Она ярко покраснела, что было видно даже в полумраке комнаты, закрутила прядь волос на пальце, внезапно смущенная всеобщим вниманием. Но после глубокого вздоха она всё же начала собственную историю начала её пути как Страж. Лестер слушал внимательно, запоминая, учась, строя планы. Он мог не признаваться в этом самому себе, но в душе он уже верил в ВС. И он хотел знать больше.