Самоуверенная брюнетка размашистой походкой направляется в полицейский участок. Каждое утро она пьёт свой кофе, кладёт ноги на стол и пролистывает ленту новостей, закатывая глаза всякий раз, когда находит что-то из ряда вон выходящее. Она новенькая в этом городе, и, подделав документы, с лёгкостью стала помощником шерифа. Старательно жуёт мятную жевательную резинку, чтобы скрыть запах вчерашней бутылки виски; отказывать себе в приятном — не часть её кодекса жизни. Мир изменился, и она закрутилась в этом новом чертовом колесе, без права вылететь обратно в нормальную жизнь. Увидев спящее тело в неестественной позе, укутанное в одеяло и пахнущее алкоголем, хочется спросить: какова цель твоей жизни, Тереза? Она существует, она проста: месть. Девушка стала вампиром около десяти лет назад, не сразу осознав, что алкогольный сон стал колючей реальностью. Тесс веселилась, не задумывалась о завтрашнем дне и прожигала свою жизнь, даже не подозревая, что её беззаботности и наплевательскому отношению придёт конец. Она не помнит, где Клаус Майклсон нашёл её, но знает, что одержима им. Во всех смыслах этого слова. Бесконтрольное подчинение, безропотное исполнение его воли; она готова была умереть ради него, ему стоило бы только попросить. Ти была хрупкой игрушкой с отсутствием каких-либо чувств, что надёжно были заперты внутри. После обращения они вырвались на свободу, завладев улыбчивой Мартин, внушение растаяло, как утренний туман, уступив место гневу и желанию заставить его платить по счетам. Её брови всегда нахмурены, а едкий сарказм ранит неприятной занозой. Доступ к базе данных должен помочь найти ублюдка, если только слухи не откроют ей информацию прежде.

Что вы видите перед собой? Ухоженный, элегантный, совершенный. Этот мужчина никого никогда не оставлял равнодушным, цепляясь за душу, оседая в ней навечно. Вечность. Она разделила чужое отношение к нему на противоположные фрагменты: его можно любить, можно ненавидеть, можно вожделеть, но вот относиться нейтрально не получается никак. Он поражает собеседника с первой минуты общения - о нем уже тогда зарождается определенное мнение, которое получается таким разным. Вампир не любит рассказывать о себе - он лучше послушает вас, намотает на ус определенные моменты, а когда накопится нужное количество информации, он будет знать о вас все. Легко догадаться, кто стал «родителем» этого совершенства. Элайджа Майклсон дал вечную жизнь прекрасному. В бесконечной рутине будних дней Тео подобен искусной статуе, работе умелого ремесленника. Его лицо практически всегда не выражает явных эмоций, отчего становится таким же нейтральным, как у бездушной скульптуры.
В каждом его движении, в каждом жесте и мимолетной улыбке чувствуется свой неповторимый стиль. Кажется, он до последнего момента будет гордо поднимать подбородок, легонько усмехаясь. И только тогда, когда вы лично подхватите у земли его бездыханное тело, поймете, что по-настоящему с ним творится.
Пижонское пальто, небрежно уложенные волосы, гладко-выбритое лицо, сигарета в зубах – неброскими штрихами он невольно оставляет за собой тонкий аромат праздного и высокомерного. Стрикс дал ему то, чего юноша всегда желал — власть и гордость за статус в нём, путь рука об руку с руководителем. Быть вторым игроком наскучит за четыреста лет, удобный момент приближается, он чувствует это в воздухе, накалённым над обществом. Анна-Мария вновь затащит его на шёлковые простыни, но даже она не отговорит его от идеи стать лидером.

CHLOE GALLAGHER
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
хлои галлагер

§ ИСТОРИЯ
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Do you know how long I waited to hear something like that? Do you have any idea how it felt to find out you were alive?
Оборотни возникли задолго до вампиров, скрывая своё происхождение и рассказывая небылицы детям, сформированные веками. Война между волками и вампирами тянется более тысячи лет, кровожадно обнажая пасть каждый раз, когда оба вида пытаются существовать вместе. Природа позволила вампирам жить вечно, добавив уязвимость, благодаря которой волки превосходят кровопийц — яд оборотней стал смертельным для последних. Не все знают, что есть несколько градаций противостояния, ровно застолбленных в сознании. Род волков произошёл от одной ветви, что стремительно расширялась в количественном и локационном значении. Слишком много волков пало от рук Майкла Майклсона, который отомстил им за смерть сына и предательство жены. Так или иначе, не всё позабыто. Целая стая жаждёт мести за страдания предков, в отличие от других, что предпочли жить дальше и существовать с кровопийцами.
Она очаровательно милая и чрезвычайно опасная/сильная девушка, даже для волчицы. Хлои не лидер, она не ведёт людей к цели, но отчаянно отстаивает собственные взгляды и принципы. Её не увидишь в образе хозяйке на кухне, потому что вероятнее всего девчонка в импровизированном спортзале, что оборудовал старший брат. Несмотря на закалённый характер и силу духа, что делает похожей на упрямого мальчугана, Хло не отказывается от девчачьих дел, вроде покупки новой помады или летнего платья, просто занимается этой ерундой реже, чем хотела бы. Да и есть ли время ходить по магазинам, когда они со Стивеном подобрались так близко к цели? Удивительно, но брат и сестра не желают смерти Клаусу, ведь он не является сыном Майкла, в отличие от других Майклсонов. Кроме того, у них есть свои планы на единственное в своём роде дитя.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
MARCUS ARANGO
маркус аранго

§ ИСТОРИЯ
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Goddamn right, you should be scared of me.
■ theo james
■ вампир
■ абсолютный иммунитет к яду оборотня,
действию вербены и внушению
■ ≈800
■ Пандемоний; своя + Кьяра
Слабость не позволительна. Никогда и ни с кем. Еще мальчишкой отец вбил ему это на подкорку, забыв походя объяснить тонкие грани разницы и оттенков того, что слабостью следует считать, а что нет. Может потому, что за потерей горячо любимой жены, сам лишился способности различать, с упоением окунувшись в войну и кровь, месть и борьбу за непрерывное расширение собственной власти. Потерявшему мать сыну оплакивать потерю было запрещено. Отец верил, что так избавит его от боли, что прежде так ошеломила его самого внезапностью своей интенсивности. Маркусу не следовало  знать слабостей. Маркус должен был вырасти улучшенной версией своего отца. Жестокой, не колеблющейся, сильной. Держащей все под контролем, подчиняющей и ведущей за собой. Искусным воином и политиком, талантливым стратегом и манипулятором. Знающим, чего хочет и как того достичь. Идущим по головам, сохраняя — всегда — трезвость холодного разума. Сам того не понимая, отец с избытком преуспел в своих болезненных желаниях, коими обернулась зарытая в глубине и не истраченная боль утраты. Любящей отеческой рукой он выбил из сына полярные грани, что уравновешивали бы взваливаемую на его плечи насильно тяжесть. Выжег способность просто любить, просто дружить, просто позволить себе привязаться к кому-то, потому лишь, что тянутся сердце и душа. Все с расчетом и приценкой возможной пользы, либо отсутствия таковой. Отец был горд. А потому и в демона поспешил обратить родную кровь тут же, как его самого очередной поход за головами вернул иным. Жаль, не удосужился подумать, что взрощенное столь скурпулезно после обернется против него же. Маркус вырвал сердце отца, едва закончив собственное обращение, выбросив следом на корм голодных воронов. Его вела детская обида и странной трансформацией — желание отомстить за память о матери, что никогда не было должной. Вот только давно возмужавший, Маркус не отдавал себе в том отчета, не привыкший копаться в исходных мотивах собственных поступков, когда дела касалось эмоций и чувств. Все так или иначе перекрывалось доводами разума и этот раз не стал исключением: отец ведь больше не был нужен ему, а власть и деньги теперь в полной мере переходили лишь в его владение. Мысль о том, что родитель, быть может, едва ли успел раскрыть ему все грани их новой сути пришла немногим позже, едва ли, впрочем, добавив горечи неудобства или сожаления о содеянном. Аранго был взрощен победителем. Сильным одиночкой, полагающимся всецело и в первую очередь на себя. И чтобы не происходило с ним теперь - не меняло изначальной установки. Воспринимая произошедшее вызовом, он спешил принять его, подчинить и покорить. Все просто и отлаженно…было в его мыслях, но не в реальности, что точно испытывая его на прочность, переворачивала все с ног на голову чуть ли не каждую минуту. Новообретенные преимущества обрушились на него лавоподобной волной. Чуждый и непривычный голод терзал и мучал разум и плоть. Казалось, что ему не найти насыщения. Зашкаливающие эмоции ошеломляли. Он и в мыслях не представлял, что они способны так захватывать и топить в себе. Спустя несколько часов после своего обращения он буквально развалился на части от накатившей за все это долгое время тоски и боли, что составляли утрату маленького мальчика из прошлого, чью маму забрала себе сырая могила. Ненависть на отца. Агония невысказанности. Ущербная, избитая, искалеченная душа кровоточила так рьяно и он ничего не мог с этим поделать, и, осознавая собственную безмерную слабость в те часы, неистово презирал себя. Не было свидетелей тому случайному падению в омут личных перипетий, а потому этот фрагмент его теперь уже вечного существования навсегда замурован в самом дальнем из лабиринтов чертог его разума. Судьба странным образом благоволила ему, заставив на собственной шкуре испытать тяготящую неизвестность лишь пару-тройку суток. В подвластных роду Аранго землях объявился некто, назвавшийся лордом Рэдмондом и запросивший аудиенции его отца, но в итоге получил сына. Карты вскрылись быстро: за собственное обращение отец обещал озолотить своего создателя. Маркус отдал его долг, не применув заручиться подобием союза с новым знакомым, что мог предоставить столь нужные знания о том, кем он стал. С помощью наставника контроль над вампирской сущностью обрести было намного проще и вскоре мужчина со всем освоился. Примечательно, что Рэдмонд на долгие годы_столетия после оставался его ментором и персоной, заслужившей уважение и доверие Аранго, несмотря на то даже, что большую часть времени их пути шли порознь. Перипетии жизни заводят Маркуса в Испанию, и пылкая южная страна горячим своим темпераментом пленит вампира вкупе с далекоидущими перспективами возможностей укрепить и расширить свое влияние, приумножить богатство и власть, познать новое, вкусить очередной век. Обрести партнеров и союзников, неминуемо, разумеется, и врагов. К его удовольствию, прибытие сюда не застало сколько-нибудь сплоченной диаспоры ему подобных. Здесь преобладали одиночки, коим во многом был и он сам, в сущности, пусть и успел окружить себя близким кругом доверенных (относительно) лиц. Оборотни были представлены малочисленными и враждующими между собой двумя-тремя стаями, мало интересующимися чем-то выходящим за рамки реалий их вида. Оставались ведьмы. И их здесь было немало, хотя парадоксально, узнать о них довелось позже, чем о ком-либо еще. Каталунья была поделена между тринадцатью ковенами, коих объединял совет, во главе которого стояла верховная жрица. По тем лоскутам информации, что удалось крупицами собрать наравне с этими фактами, складывалась весьма любопытная в своей сути картина, привлекшая внимание амбициозного и крайне жадного до власти Аранго. Одна неувязочка: ни сладкие его речи, ни заманчивые, казалось бы, предложения не находили согласия у ведьменского сообщества и, в частности, их жрицы, именовавшей себя Кьярой. Она же весьма не двусмысленно дала понять, что попытки подчинить их силой или же просто пойти против, неминуемо встретят отпор и закончатся если не обоюдным уничтожением, то крайне фатальными потерями, что никак не импонировало его планам. Пришлось сойтись на шатком нейтралитете, не давшем ему никакого выигрыша, кроме разве что спокойствия. За Ковенами оставались их исконные земли и сферы влияния, сам ведьмы были неприкосновенны для его людей. Власть же Маркуса в пределах его владений также не оспаривалась. Запретный плод сладок и не придумал мир еще тех правил, что сохранили бы свою девственную нерушимость. Правая рука вампира на тот момент, Мато, сумел до последнего сохранить личные свои цели и устремления в тайне от своего господина. Вопреки всем условленным договоренностям он проник на территорию ведьм и более того, ему удалось пробраться в сакральные их покои с тем, чтобы выкрасть один из ценнейших артефактов. Все было обставлено крайне мастерски, и осталось незамеченным Аранго  кем-либо из его приспешников, но не ведьм. Последние, между тем, расценили это как оскорбление и открытое попрание договора, несущее за собой его расторжение. Мато покусился на святая святых и расплатился за это жизнью. Крайне эпичной было та картина, что успели застать подчиненные Аранго: тройка ведьм, одна из которых в руке сжимала свежевырванное из груди сердце и распластанный на полу вампир, понесший свое наказание - в глазах его сородичей представшее не иначе, как преступлением. Их реакция была незамедлительной. Восс удалось спасти остальных двух ведьм и артефакт, переместив их обратно, сама же она попадает в руки вампиров, крайне далекие от дружелюбных. Видели бы вы ту самодовольную ухмылку, что цвела на губах Аранго, стоило ему увидеть кого к нему привели. А вот последующей гримасы гнева и врагу не пожелаешь узреть. Узнав, кого только что прикончила Верховная, он сам был недалек от того, чтобы свернуть ей шею тут же, не разобравшись даже, что к чему. Однако доводы рассудка остудили порывы, резонно замечая, что бунта со стороны остальных тринадцати не избежать, стоит делу обернуться подобным образом. А он к тому моменту уже успел создать немалую империю, терять которую никак не желал. Кьяра обрела статус пленницы на последующие несколько суток, объятая гротескным сочетанием роскоши и боли, что представляли два основных аспекта ее реальности. Издевательски он выделил ей одну из лучших своих комнат. Надо же, как не жалко ему было марать дубовые полы прилегающего помещения ее кровью. Внушение было невозможным, а сам Маркус отказывался верить той версии, что озвучила ведьма с самого начала. На четвертый день только удалось вычислить подельника Мато, из которого уже Аранго вытряс всю правду, что немало резанула по его эго, искупав в горечи ошибки. Складывалась крайне неудобная и взрывоопасная ситуация, и выпади карты по-иному, закончится все могло весьма плачевно. Однако. Один их разговор, пусть и потрескивавший напряжением и сковывавший льдом, позволил прояснить некоторые нюансы, что в сумме с очевидными теперь моментами, представшими для них в совершенно ином ключе, открыли неожиданную общую картину: оба они были пешками в игре кого-то третьего. И как бы на тот миг они не ненавидели друг друга, слишком явным было преимущество их союза, а потому вынужденный временный альянс получил свою жизнь. Чуть больше месяца ушло на то, чтобы сплести воедино все ниточки и выйти на личность, за всем этим стоявшую. Им был никто иной, как Рэдмонд. Тот самый наставник, что был максимально близок к статусу авторитета в глазах Аранго. Он даже не смог в полной мере вкусить сладости победы - тот миг был смазанном шоком открывшейся истины и глубиной презрительного разочарование, разведенного примесью чистейшего гнева. Лорду в свое время оказалось невыгодно столь фееричное преуспевание косвенного своего создания, к тому же он сам того не зная, ни раз посягнул на его интересы, одержав верх там, где в свое время не смог его старший друг. Что ж, реальность лишний раз подтверждала верность мировоззрения Аранго, а главным итогом всего был его...их общий триумф. Странно, хотя, как посмотреть, возможно и вполне закономерно, но весьма острая их обоюдная непереносимость переросла в процессе совместных действий в напряжение совершенного иного рода, которому не раз они уже успели дать выход, а заодно понять, что это у них получается даже лучше, чем враждовать, а послевкусие было куда как приятнее. Они стали любовниками, и союз их зижделся теперь на страсти, вечной борьбе силы характеров и тех его черт, что были у них схожи. Кьяра стала первой, кто сумел задержаться в его постели дольше одной ночи. Вдвойне удивительным было то, что неизменным это осталось и спустя десятилетия. Любви здесь не было. Лишь секс, гремучая смесь амбиций и темпераментов, да растущее чувство собственничества. Иначе он просто не мог - слишком давней была вбитая на подкорку отцом формула без слабостей. Через пару лет они решились на то, что каждый из них вынашивал про себя в той или иной мере уже приличное время: создать единое общество, что попрало бы все условности и законы природы, породив собой совершенство. Так и появился Пандемоний - детище вполне достойное своих создателей, всегда желавших большего. Все шло вполне гладко. Не без закономерных трудностей, но те весьма умело преодолевались. Их личный тандем также не претерпевал изменений. До поры до времени. Пока к ним не примкнул Мэддокс. Взять его под крыло было инициативой Восс, и, впрочем, сам Аранго ничего не имел против до того момента, когда ведьмак не стал тем самым третьим, а их общение с Кьярой не начало набирать оборотов. Стоит ли говорить, что Маркус не привык делиться? Мужчина ревновал, утверждал, что она единственная, к кому он когда-либо что-либо испытывал, что он ее любит, не ощущая даже того манипуляторского подтекста, что эти слова в себе крыли. Ведьма же в свою очередь легко его считывала, прекрасно зная вампира в не меньшей степени, чем он сам - ее. И для них обоих был очевидным тот факт, что Аранго попросту не способен на чувства, что все, что в нем говорит, уязвленное собственничество и нежелание отпускать ее в угоду вереницы иных причин. При том слышать, что лидерский их тандем не претерпит изменений он не желал. Адам стал двойной костью в горле, после создания Триумвирата, отказаться от возможности которого вампир никак не мог - слишком соблазнительной была перспектива получаемой от него мощи. Впрочем, немало оказалось и минусов. А вершины треугольника, пожалуй, стали слишком острыми.

                               
TO & TVD: shadow preachers
#1 judgement  #2 howling  #3 pandemonium  #o.1 need

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
ANNA-MARIA O'DONNEL
анна-мария о'доннел

§ ИСТОРИЯ
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
I should've killed you after our first tango.
■ alexandra daddario
■ вампир
■ 23 || 116
■ Стрикс
Анна-Мария, красота 20-х годов прошлого века. Чуть округлое лицо, обрамлённое завитыми волосами в элегантной причёске, притягивает взгляды, которые девушка так любит. Размеренность её движений завораживает своей плавностью и гипнотизирует без возможности оторвать взгляд. Она каждый вечер меняет маски, настроение и круг общения. Анне-Марии не нравится, когда ее забывают, тогда словно маленький ребёнок, она начинает капризничать, что выражается в чрезмерно взрослых делах: потрошение людей, разрыв сонных артерий: хищно облизнувшись она стирает кровавые следы с пухлых губ. Навязчивая идея постоянно быть в центре всеобщего внимания привела к желанию, чтобы ее постоянно осуждали и винили во всех смертных грехах. Иногда ей кажется, что она сходит с ума, медленно, но верно погружается в глубокую бездну, пути назад из которой просто не существует. Но жгучая брюнетка - борец, и она никогда не сдастся без боя. Стать частью Стрикса была идея Ру, он не хотел обрекать себя на вечность с ней, но стремление заполучить такой изысканный экземпляр маниакальной дамы победило. Сто лет — кровавая свадьба. Их пара вызывает восхищение, равноценно с недоумением: слишком волшебно эти двое смотрятся вместе, будто сошедшие со страниц художественной литературы. Иллюзорно появляясь, они оставляют размытые очертания в памяти прохожих, словно видение. И, как следует ожидать, за изображением счастливой любви таится истина со своими скелетами в шкафу. Теодор нуждается во власти и других женщинах, в то время, как Анна-Мария давно ведёт двойную игру.

■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■
TO & TVD: shadow preachers
#1 judgement ■ #2 howling ■ #3 pandemonium ■ #o.1 need

— kol mikaelson; awaits the half-witch huntress
bring on your homicidal bow,  jenna howard
▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂

▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂
≪ it's time to h u n t ≫

ZACHARY VERMIN
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
захари вермин

Твоя история началась задолго до обретения этого тела. Где, и когда именно - известно только тебе, и ведьме обрекшей тебя на жизнь в теле маленького ребенка, что в один миг своей короткой жизни потерял всё: дом, родителей и желание, собственно, жить. Он был оболочкой, блеклой тенью себя самого. Слабым призраком ушедшего ребенка. Его тело жило, в то время как разум истошно пытался покончить с этим подобием существования. И все же он был представителем тех, кого ты так сильно ненавидел. Оборотень с еще не активированным геном: слишком юный, слишком подавленный. Уязвимый.

Ты был сильным, неприступным и гордым колдуном. Магия текла по твоим венам, наполняла их жизнью, являлась неотъемлемой частью тебя самого. Когда-то тебе удалось вступить в один из самых закрытых кланов во всем мире. Пандемоний, возглавляемый триумвиратом, свою миссию определяющий в превосхождении уже имеющихся рас и создании новых, более совершенных существ, посредством сплетения науки и магии. Воистину достойное место для такого талантливого мага как ты, но... в какой-то миг всё пошло под откос. Что конкретно случилось - загадка. Возможно ты сделал что-то не так, или же виной всему была коварная, бессердечная ведьма, посмевшая вырвать твою душу и переместить ее в тело сопливого оборотня, да еще и привязав ее к этому телу? Не важно, ведь что случилось, то случилось; к тому же никакого выбора тебе не оставили, заставив выкручиваться из ситуации любым доступным способом: подавить практически не сопротивляющегося ребенка и стать полноценным хозяином его тела. Паскудство, не так ли? Но всё оказалось еще сложнее: магия тебе больше была недоступна, в Пандемоний обратиться возможности не предоставлялось. Да и что ты мог сказать? "Привет, это я и плевать, что это тело мелкого сопляка?" Для такого, как ты, это был не вариант. Решение пришло совершенно внезапно: тебя все считали мертвым, ведь прежнее тело было сожжено дотла, а окружающие люди считали тебя ни кем иным, как Захари Колвиком, мелким, сопливым, подавленным оборотнем, что с недавних пор стал вести себя совершенно не так, как раньше. Да и не странно, ведь ребенок не так давно стал круглой сиротой! Ты принял его имя и жизнь, решив всё начать с нуля, ведь твоё собственное детство было лишено каких-либо радостных красок...

Ты стал частью моей семьи, сначала упирался, но в итоге сама не знаю почему, наверное из-за моей природной вредности принял меня как свою младшую сестру. Всегда был рядом, помогал и поддерживал в трудные минуты. Странно, но именно тебя моя вечно злая мачеха боялась, как черт ладана. Мы росли, познавали мир вместе, вернее, я познавала, а ты милостиво рассказывал мне о величии гор, красоте лесов и необъятности океанов, объясняя свои обширные знания любовью к книгам. Наверное именно ты был тем, кто привил мне любовь к путешествиям. Окружающие же воспринимали нас как самых настоящих близнецов: хоть внешне мы и не сильно похожи, зато внутренне очень даже. Два упертых, себялюбивых, взбалмошных чертенка, как говорил мой любимый отец. Кстати, его ты, насколько помню, уважал, а вот к его еще одному партнеру, который в итоге оказался ни кем иным, как нашим дальним родственником по отцовской линии - Эрвином, ты относился довольно сдержано. Однажды, у вас состоялся очень странный и серьезный разговор, на который меня не пустили. Более того, пресекли все попытки подслушать! Но, как ни странно, с этого момента вы двое нашли общий язык, что несомненно понравилось как мне, так и отцу. Мнение же Бояны (злобной моей мачехи) в доме имело не особо важное значение, потому она в лучших традициях собственной двуличности изображала счастливую замужнюю даму на приемах, становясь холодной змеей, стоило только отцу не на долго отлучиться.

Итак, время шло, мы росли, дурачились, просто жили, путешествовали то с отцом, то с Эрвином. Потом я стала чаще уезжать сама, в то время как ты решил посвятить себя изучению кулинарии, что еще в прошлой жизни интересовала тебя, но все никак не получалось найти времени на то, чтобы изучить данную науку так, как тебе хотелось. Всё было хорошо, ровно до тех самых пор, как в наш дом не ворвалась беда. Бояна, эта мерзкая скотина, посмела убить отца, обставив всё так, будто у него случился сердечный приступ. Помню, я только вернулась из очередного путешествия, как обнаружила отца, лежащего на полу нашего особняка. Не в силах оставаться в этом доме, я выбежала на улицу, в состоянии далеком от нормального, вследствие чего стала причиной ужасной аварии. Жить мне оставалось всего ничего: множество переломов, внутреннее кровотечение, и кома... я была на грани, скорее мертвой, чем живой, и все же меня удалось спасти. Своеобразно, но как говорится победителей не судят. Эрвин превратил меня в вампира, насильно влив в мою сопротивляющуюся тушку собственную кровь, едва успев всего за несколько секунд до моей смерти. А дальше всё было, как в тумане. Не особо понимая, кто я и что я, я вернулась домой, ведомая следом прежних эмоций. Ты не успел остановить меня, ведь новообращенный вампир невероятно быстр и силен. Знаешь, так бывает, когда ты видишь ту, что пилила тебя тупым ножом практически с ранних лет, а потом посмела убить самого дорогого тебе человека в алчной попытке добраться до его денег, после чего сразу прыгнувшую в объятия какого-то неизвестного мужика, в то время как тело ее законного мужа даже не было предано земле - так и хочется разорвать ее на мелкие куски, упиваясь местью и кровью бессердечной стервы. Я хотела мести, я жаждала крови и убийства, и я ее получила. Любовника мачехи я разорвала на мелкие части, оставив от него лишь ошметки. А вот до Бояны добраться я так и не успела. Эрвин. Он схватил меня и откинул, словно тряпичную куклу. Я рычала, вырывалась, орала матом и все время не отводила взгляда от шокированной мачехи, что, словно истукан, стояла посреди комнаты в окровавленных изорванных ошметках собственного белья. Именно ты был тем, кто вколол мне вербеновую настойку, что отец бережно хранил в собственном кабинете, прекрасно осведомленный о том, кем на самом деле являлся Эрвин. С тех пор наша жизнь кардинально изменилась: психоз и смерть мачехи, навеянные внушением Бедевира, похороны отца, обучение новым способностям, путешествия и признание в том, что ты на самом деле оборотень. Когда ты активировал свой ген, а главное как, мне до сих пор неизвестно. Ты не хотел рассказывать, я не настаивала. Эрвин помогал нам, как мог: обучил меня всему, что знал, помог тебе с контролем внутреннего волка и даже научил справляться с болью в моменты превращения, а потом...пропал. За три с половиной года мы объездили практически весь мир. Мы искали везде, где только могли додуматься, но каково бы ни было желание продолжить поиски, нам все же пришлось вернуться в Болгарию. Заместители, конечно, делали всё, что могли, о чем свидетельствовали вполне хорошие результаты фирмы, но долго в этом городе мы оставаться не могли. Везде были воспоминания, которые давили на нас невероятно сильно. В какой-то момент я просто не выдержала, и после долгого разговора мы-таки решили переехать в иной город и даже страну. Выбор наш пал на Новый Орлеан. Почему? Толком ответить не смогли бы наверное оба, но в тот момент нам казалось, что там нам будет легче и комфортнее жить. Потому, практически сразу после разговора, мы приступили к работе. Контракт с Эрвином, что подписывал еще отец истек, а продлевать было не с кем, потому наше партнерство в продаже фирмы более не являлось камнем преткновения. И вот, спустя полгода усиленной подготовки, в центре самого Нового Орлеана, вновь загораются лампы красивого, гармонично соединившего в себе классические и современные традиции, отельного комплекса, под названием "Алигьери".

— pandemonium; awaits the devil's surgeon
bring on your bloody scalpel,  joy morrigan
▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂

 
▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂
≪i'm not the kind of s i c k that you can fix.
don't you worry about me, baby ≫

— beliar keso; awaits the hand of family reckoning
bring on your mental tricks,  chantal thaddee
▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂



▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂
≪ i will keep  q u i e t  — you won’t even know i’m here
you won’t suspect a thing, you won’t see me in the mirror ≫

— mommy& daddy; awaits their precious child
bring on your charming smile and come home,  hope mikaelson
▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂



▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂ ▂
≪ i know what you are, you know: the s t r o n g e s t in the world
strong enough to keep all of the bad things away. ≫

«Их метод сродни алхимии, объединяет в себе науку и магию, материю физическую и метафизическую. Для Пандемония нет границ условностей и морали. Заманивая в свои сети сбившихся, они отбирают перспективных, оставляют лучших из лучших, что сумели выдержать и, преодолев все испытания и эксперименты, не только выжить, но и продемонстрировать отличную от иных уникальность.»
■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■
TO & TVD: shadow preachers
Charlie Cox ■ Astrid Berges-Friesbey ■ Evan Peters ■ Taissa Farmiga ■ Katharine Isabelle