Голоса все приближались, и судя по всему, это были девушки. Наконец, он их увидел. Сидя на своем месте. Одну Зараки не знал, зато вторую он распознал, как дочь одного из его лейтенантов, Мадараме Икакку. Имени девушки Кенпачи не смог вспомнить.
А, ладно, - мысленно махнул он себе. - Вспомнится само. Или узнаю. Они же будут друг к другу по именам обращаться.
После этого он снова обратил внимание на своих подчиненных, продолжая их гонять реяцу и словечками. Пока что он не видел необходимости использовать свой занпакто или какое-либо еще оружие. Мужчина справедливо считал, что пока и реяцу хватает. О чем и мечтал усевшийся на возвышенности Кенпачи-старший, капитан одиннадцатого отряда, так это об отличной или просто хорошей драке. Конечно, можно было бы и с Уноханой, первой "Кенпачи", но она - не враг, а ему, главе самого сильного отряда, точнее отряда для самых сильных, хотелось настоящего боя, а не тренировки или разминки, как это было, и не раз, с его женой, матерью его троих детей.
Из-за того, что одна из девушек - дочь его лейтенанта, Зараки-старший пока не стал на них внимания обращать - мало ли, может дочка пришла навести своего отца? Что ж, можно одним глазком посмотреть на то, что они будут делать - все же девушки находились на территории вверенного ему отряда, а потом уже решать, показываться им или нет. Он же не нянька, в конце-концов. Он - капитан, хотя....если критично и скептично с долей реализма посмотреть на тех остолопов, что находятся в его отряде, где признается лишь физическая сила и неслабая реяцу, можно сказать, что он и есть нянька. Для великовозрастных обалдуев. Зараки ухмыльнулся своим мыслям. А у этих девчушек, в конце-концов, есть отцы. Пусть и следят. Он же тоже следит. Каждый вечер. Как только все трое его отпрысков прибывают домой. Хотя нет, не каждый вечер. И не всех. Кое-кто еще учится в Академии Шинигами.
Девушки  были настолько близко к тому месту, где находился глава семейства Зараки, что до него, капитана, стали доноситься уже отдельные словечки.Но их "руконгайский варвар", как его прозвали некоторые, пропускал мимо ушей. Благополучно пропускал. Девчачьи разговоры ему совершенно не были интересны.

- Нет, что вы, мой занпакто - боевой. Но если бы он был лечащим, я бы не возражал, вот что я скажу, - мягко и улыбаясь, произнес Кеншин. - И зря вы так пренебрежительно говорите о четвертом отряде. Ведь если бы его не существовало, скажите, кто бы больных и раненых лечил? А кто бы убирался? Представьте, осмелюсь вам предложить, во что бы превратился бы Сейретей, да весь Готей, если бы его никто не убирал. Знаю, с боевым меня не примут туда, но я с радостью туда хожу помогать. Ведь неизвестно, когда мои навыки пригодятся. И вам, юная мисс, я осмелюсь доложить, стоит об этом задуматься - вот поле боя, ваш товарищ ранен, осмелюсь поипоинтересоваться, что вы будете делать, если поблизости никого из четвертого отряда.
Все это было произнесено хотя и мягким, но наставительным тоном. Кеншину было немного обидно за мать - капитана четвертого отряда. Она - мирная женщина, но если надо, может на равных сражаться даже с существами уровня его отца - капитана одиннадцатого отряда. Так что четвертый отряд никогда не стоит недооценивать. Улыбка Кеншина была миролюбивой и мирной. Он во многом пошел в мать. В том числе и внутренней силой и внешним мирным видом. К тому же глядя на него не скажешь, чей он сын. Хотя выносливость и уровень реяцу был в обоих родителей. Да, пусть физической силой, высотой и мускулами он не пошел в отца, но это не значило, что он был слаб. Нет, напротив. Ведь его тренировали и Унохана и Кенпачи. Его тренировали, как и остальных детей - брата и сестру, которые гораздо больше походили на отца, чем сам Кеншин. От отца ему мало что досталось. В основном он был ближе к матери. Однако вопрос о его цвете волос многих заставлял думать, что он - сын Абарая Рейнджи. Хотя это было совсем не так.
- В четвертом отряде есть как женщины, так и мужчины. Все зависит от занпакто, - заключил он.
В это время в библиотеке послышались голоса - мужской и женский. Однако облдатели этих голосов вскоре ушли.