Когда их караван подошел к очередному оазису, пленники лишь недоверчиво озирались. Вдруг и тут их подстерегают ядовитые источники, зыбучие пески. Но Мбгага дал команду и циклопы, разместив телеги в тени раскидистых пальм, дали возможность пленникам отдохнуть.
Тал отошел в сторонку, на сколько это позволяла цепь и уселся на небольшой камешек. Пейзаж был удручающим. Куда бы не падал взгляд, везде возвышались одни барханы, а на верху, в чистом без единого облачка небе, находился самый злой надсмотрщик, от которого не убежать и негде укрыться - солнце. Людоящер был прав без проводника выжить тут было не возможно. Черт вздохнул и пнул горку песка. В воздух поднялось облачко пыли, а взору Тала предстал невзрачный, низенький кустик беленьких цветочков. Плут аж рот открыл, дивясь своей находке. Пока никто не заметил, он сорвал один цветок и спрятал в карман жилетки. Тогда и родилась безумная идея.
Ночью, черт, подобрав цепь, что бы не звенела, подошел к клеткам.
- Силь, ты спишь?
Вопрос был риторическим. Талалай прекрасно видел в темноте, девушка спала. Вид у нее был изможденный. Может быть нее снова был кошмар, а может беспокоило дитя (хотя это и была причина всех кошмаров), что судя по округлившемуся животу не заставит себя долго ждать.
- Смотри, что я тебе принес.
Даже хорошо, что она его не слышит. Конечно, в данной ситуации было бы уместно предложить ведьмочке воды или еды нормальной, одеяло в конце концов, ночью в пустыне было холодно. Но Талалай просунул сквозь прутья руку и положил цветок в раскрытую ладонь девушки. Луна, в отличие от своего брата, решила помочь несчастному влюбленному и услужливо осветила клетки. В этом волшебном свете, казалось, даже песок отливает серебром. Лепестки цветка дрожали от легкого ветерка. Тал заметил, что и его сердце трепещет подобно им. "Дурак, какой же я дурак. На что надеюсь, что вообще творю!" Чертик осторожно убрал непослушную прядь с лица Сильвары, любуясь ее красотой. Да, несмотря на то, что им довелось пережить, она оставалась все так же привлекательна, остроумна и находчива.
- Ты как этот цветок. Несмотря на все невзгоды, он выжил там, где беспощадное солнце убивает все живое. Гордая, смелая и упрямая. Я... - чертик запнулся и огляделся. Темнокожий и его ящерица спали, или делали вид, что спят. Тал вновь повернулся к девушке. Спящей она выглядела маленькой, хрупкой и такой ранимой. Парня одолевало странное волнение. "Никогда не думал, что подходящие слова так сложно найти, более того произнести." Он хотел быть для нее тем героем, которого ждут все девушки, но оказался совершенно беспомощным, не смог защитить ни ее, ни себя. Хотел бы поклясться, пообещать, что все будет хорошо, но эти слова были ли смешны, он без пяти минут раб. Талалай был не в силах оторвать взгляда от ведьмочки, она была так близко и одновременно так далеко.
- Я люблю тебя, - Его губы нежно коснулись ее губ, всего лишь на один непозволительно долгий миг. Он и раньше воровал, но сейчас это была самая необычная кража. Он взял без спроса не деньги или безделушку, а нечто более ценное, точнее совершенно бесценное.
- Я далек от идеального принца на белом коне, - едва слышно прошептал Тал, - И до героя мне ой, как далеко, поэтому я могу лишь обещать, что буду просто рядом.

Очередной день в этой не единожды проклятой пустыне подошел к концу. Оставшиеся в без клеток после зыбучих песков, едва держались на ногах, да и Сильваре пришлось не сладко. Несколько дней в небольшой клетке, передвигаясь только боком, или на корточках, без возможности встать. Это испытание само по себе, а в такую изнуряющую жару и подавно.
Ночь вступала в свои права и несла долгожданную прохладу и отдых.
"Хочу забыться и не видеть больше кошмаров," — это была единственная мысль, с которой ведьмочка закрывала глаза, уповая на снисхождение Морфея, насылающего сны. Сонная девушка прижалась к прутьям, точно даже во сне стремилась туда, где небо не закрывают опостылевшие до зубовного скрежета прутья. Только молитва не была услышана и детский плач в который раз зазвенел в ушах, а может и была... Странное дело, но плач утих, точно кто отгородил от него девушку, накинув завесу. Сразу стало так спокойно.
Голос, такой знакомый голос, но сейчас в нем звучали непривычные слуху нотки заботы и нежности.
— Тал, — слегка вздрогнув, рыжеволосая открыла еще сонные глаза. Она лежала неподвижно, опасаясь спугнуть наваждение. Такое прекрасное, что оно не могло быть правдой. Он говорил, говорил, а в душе Сильвары понимался прилив щемящей нежности, грозящий затопить, если она смолчит.
Этот мир испытывал ведьмочку на прочность, норовя сломать и возможно это ему удалось бы, особенно сейчас, возможно.. Если бы не поддержка Талалая все это время. Она даже себе не признавалась, что плут опутал ее сердце нитями, крепче которых ничего быть не может. А ему то и подавно. Ведь она сильная. Из тех, кто дома на пути останавливает в горящих коней входит, а о своих чувствах молчит, вздернув веснушчатый нос и язвя напропалую.
На ладонь лег цветок: маленький, хрупкий. Чудо в пустыне, волшебство. Нет, не магия, а настоящее волшебство с которым не сравнятся чары.
— Тал, — выдохнула.
— Если это сон, то я не хочу просыпаться.
Сильвара протянула руку, касаясь освещенного призрачным лунным светом лица чертика лишь кончиками пальцев, точно желая убедиться, что это он, а не мираж.
— Люблю и хочу быть рядом, — большего она выдавить из себя не могла, медленно плавясь от невыносимого ощущения нежности.
Прикосновение опаленных солнцем губ, казалось открытием. Точно что-то открылось, что-то связывающее их и, полился теплый, чуть золотистый ручеек энергии, омывающий и вливающийся в нее. Рыжая подалась было вперед, но чертовы прутья.. Они не пропускали. Девушка касалась Тала только губами, пробуя на вкус, открывая сердце и душу.
Свидетелем этого была лишь луна, снисходительно наблюдающая с высоты за влюбленными, а может и Мбгага, позволивший им мгновение откровения перед торжищами.

Как-то Лису приснилось, что он султан. Лежит в подушках, покуривает кальян, смотрит на попы своих жен, что танцуют вокруг. Причем все как на подбор, стройные, изящные и просто красавицы. Лежит час, уже второй пошел. Чувствует, есть хочет, одним кальяном сыт не будешь. Погладил он свой живот и подозвал одну из жен. Телом стройную, руками тонкими, пальцами длинными. И говорит, что мол, султан, муж твой ненаглядный, совсем отощал, есть хочет, надобно ему что-то вкусное. Улыбнулась жена и пошла выполнять заказ. Но и двум другим порожняком не дело стоять, попами вилять. Хоть и красиво это, но лучше вечером насладиться сытым, намытым и постриженным. В общем, подозвав вторую, как лань стройную, с глазами озерами, губами клубничными и отправил ее готовить коту ванну султанскую. Ну а третьей, стройной как березка, гибкой как лиана, манящей как роскошный бриллиант, повелел его постричь, побрить, в общем, в порядок привести, чтобы к вечеру был не то, что султан, бог. Блестел, благоухал и излучал сытость и милость.

Дэвон
Ушла Дэвон готовить для любимого мужа ужин. Да, вот только не знала, как к нему, к ужину, подступиться. Никогда она не готовила курицу. Стоит, смотрит на нее и так и эдак. Повертела в руке. Достала кастрюлю, положила ее целиком прямо в нее. Закрыла крышкой, да ноги куриные мешают. Тогда кое как их утрамбовала крест на крест, закрыла крышкой. Пошла готовить картошку. Тут все было более менее понятно. Решила она сделать ее в мундире. Разложив на веранде импровизированный костер и подождав, пока немного деревяшки прогорят, засунула туда картошку и закрыла золой. Подошла к кастрюле, а курица так и не сварилась. Вспомнила первая из любимых жен, что забыла зажечь огонь. Налила воды даже, прикинув, сколько может понадобиться ее и пошла приводить ногти в порядок, чтобы и самой тоже выглядеть хорошо.

Весперра
А тем временем вторая из любых жен пошла готовить султанскую ванну. Достала масел разных, всех на свой вкус и запах. Приготовила соли морской. Насыпала ее от души, чтобы все микробы с султана сразу сбежали. Залила маслами, чтобы релаксацию устроить по полной, чтобы улетел султан сразу в райские кущи на подушки еще мягче, чем у него были до этого. Но чтобы было еще краше, срезала лепестков роз из сада и побросала их в ванну.

Хагир Хайар
Хагир же приготовила инструменты разные. Бритву острую, ножницы заточенные, гребень свой принесла и сметаны в чашу налила. Пригласила, завлекая мужа своего, как будто хотела с ним уединиться, на кресло низкое. Обмотала нежной, прозрачной длинной тканью. Решая произвести наилучшее впечатление, показать, что именно она достойна быть самой любимой из жен, пошла за кувшином, чтобы волосы султану намочить. Набрала кувшин воды, да решила посмотреть, что там у Весперры. Поставила она рядом с уже приготовленным девушкой кувшином с горячей водой, свой и оглядела ванну. Ванна была хороша, поэтому надо было тоже быть во всей красе, чтобы муж любимый попал в нее уже прекрасном настроении и настрое.

Итог
Принесла Хагир кувшин с водой и улыбаясь мужу своему любимому, вылила на его голову кувшин горячей воды. Глаза мужа остекленели, он застыл от неожиданности, а тут ему на лицо сметаны, бац. И нежно так размазали ее любящие ручки, залепив и ноздри, не специально, но от этого не легче. Пока султан пытался выпутать руки из ткани, используя гребень, стала одна из любимых жен его стричь. Ну как могла. Вроде казалось, что так надо, тут поднять, там отстричь, вот только ухо не к месту такое, неожиданно выросло. Резанули ночницы, подпрыгнул ошпаренный султан, забыв о сметане в носу. Испугалась Хагир, решила зализать ранку, заодно и продезинфицировать. По-быстрому докромсав наспех волосы своего мужа, она решила загладить все нежным бритьем. Вот только никак из головы не выходило то, что она ранила султана, поэтому она отвлекалась. Да и сметана не сильно помогала увидеть где начинается шея кота, такой хороший слой был положен. Чирк и чирк, вжик и хресь. Стараясь как можно нежнее и эротичнее, Хагир улыбалась своему мужу, даже завлекая его язычком, что проводил по губам и зубам, чтобы возбудить и отвлечь от боли в ухе. Когда же, как ей показалось, все было окончено, она промокнула лицо султана и вытерла его. Но зеркала решила не давать, а округлившимся глазам, постаралась тут же придать восторженный вид. Стянув ткань с султана, она отправила его в ванну к Весперре.
Та, под усиленную жестикуляцию от Хагир, тоже подавила в себе ужас от увиденной стрижки и побыстрее раздев, повела его к ванне. Правда, вода немного пролилась и султан поскользнувшись чудом зацепился за край ванны, после чего, все же забрался в нее. А вторая из любимых жен с лучезарной и любящей улыбкой стала из чашки поливать своего мужа водой из ванны. Соль, концентрация которой была такой, что тут же проявлялась на теле султана, вцепилась острыми зубками в каждую из новоиспеченных ран на бороде, шее и щеках султана, а также его ухо, отчего он зашипел, но вот закричать не смог, ибо смесь запахов, что витала вокруг, вызвала удушение чувствительного кота. Со слезящимися глазами, что было не видно из-за воды, стекающей с остатков волос султана, он выбрался из ванны быстрее, чем рассчитывала Весперра, возможно, намеревавшаяся присоединится к нему для эротического уединения в романтической обстановке. Куча лепестков облепили его тело, не желая так просто его покидать.
Увела Весперра кашляющего и немного невменяемого султана и, одев в халат, посадила его за стол. А Дэвон, третья из любимых жен, к тому моменту вспомнила, что у нее в костре была спрятана картошка и постаралась побыстрее ее вынуть. Вернее то, что от нее осталось. Выложив черные уголечки на тарелку, она побежала к кастрюле. Открыв крышку вынула быстро курицу положила ее на роскошное блюдо. Туда разложила и картофельные угольки и все это торжественно вынесла к столу.
Ошпаренный кипятком, раненный бритвой и оглушенный запахами султан безвольно наблюдал как эротично пританцовывая, ему величественно поставили на стол пахнущую активированным углем курицу в перьях. Все жены мило улыбались стоя рядом, в глазах каждой читалась искренняя нежность и любовь к своему мужу-султану. Вдруг раздался звук, как будто разбилось зеркало. Султан вздрогнул… И проснулся.
Кот вытер выступивший на лбу пот, огляделся, глубоко и облегченно вздохнул, что это был всего лишь сон и уверенно пообещал себе, что никогда не женится. Ведь помимо трех таких жен, где-то есть еще как минимум три подобных тещи, а такого уже точно не пережить. Лучше кальян и подушки.