Внешний вид: Спарды – одна из самых загадочных рас Сайрона, которая часто отражается в человеческих легендах, как «ангелы» или «дети неба». Они редко приходят в «нижний» мир, поэтому многие считаю их легендой и вымыслом. Спарды грациозны и величавы, по росту не уступают большинству людей, а порой даже превосходят их. Аккуратные черты лица и горделивая осанка свойственна всем представителям этой расы. Глаза спардов обычно золотые, лазурные, изумрудные или насыщенно-карие. Оперение ангелов разнообразно и цвет их варьируется от чисто-белого или чёрного до иных, более кричащих цветов. Цвет волос так же разнообразен. Они предпочитают простую, просторную одежду, которая не мешает крыльям, обычно бледных цветов: белого, серого или серебряного. В бою носят золоченые или серебреные доспехи (в зависимости от ранга). Являясь одной из истинных  рас, Спарды живут до 3000 лет, молодыми считаются спарды вплоть до 1000 лет и, только перешагнувший этот рубеж, может считать себя совершеннолетним.
История: Спарды были созданы Теоной самыми первыми из всех рас, и именно им она отдала во владения небеса. Чтобы спарды могли свободно путешествовать по миру и не были привязаны к земле, богиня создала для них странствующий город, который бороздит небеса. Но после великого предательства и разрушения сестер, спарды потеряли свою цель в мире и были выброшены на произвол судьбы. Отрекшись от своих земных собратьев, они подняли свой город к звездам, навечно оставив расы воевать за осколки былого величия. Все эти века спарды наблюдали за миром, используя магические кристаллы, и безучастно следили за тем, как внизу одни страны сменялись другими, и как одни расы шли войной на другие ради еще одного осколка силы. Но недавно архимаг Мистрила, блуждающего города, вновь решил вмешаться в дела смертных. Его взволновала активность аэри и то, как все более ярко стала проявляться агрессия тигранов  - их врагов со времен «Битвы Времен».
Культура: Спарды, в основном, очень неплохие маги, оттачивающие до идеала свои особые способности, но некоторые ангелы учатся обращаться с оружием. Раса эта не особенно многочисленная, довольно замкнутая.
Особенно стоит отметить то, что, будучи добровольно отделенными от мира, спарды далеко ушли вперед в вопросе техники по сравнению с остальным миром. Если их наземные собраться все еще верят в могущество магии и меча, спарды уже давно отошли от этого первобытного взгляда в сторону сочетания «магии и техники». Их небесный город настоящие чудо прогресса, где рядом с вихрями магии стоят паровые котлы, а дороги патрулируют механические стражи. Так же спарды единственные научились ловить воспоминания в кристаллы и воссоздавать их в случае необходимости. В городе хранится обширная библиотека кристаллов, где собрана память целого мира. Большую часть этих знаний спарды черпают из осколков душ, которые они находят в своем путешествии по миру.
Полукровок очень не любят, вообще любой "слишком тесный" контакт с представителями "низших рас" вроде дружбы и любви осуждается, как опасный для секретов, которые охраняют спарды. Дети, которые, к слову говоря, рождаются достаточно редко, воспитываются, как правило, не в семье, а в специальных школах, под руководством мудрых наставников, которые уже с юного возраста видят, к чему имеет склонность тот или иной ученик.
Религия: Спарды поклоняются Теон – своей создательнице, будучи ее любимейшей расой, они тяжело пережили потерю «матери» и не теряют надежду на то, что однажды осколки будут собраны, и она возродится.
Отношение с другими расами: Ко всем остальным расам относятся натянуто, воспринимая их, с одной стороны, как научную базу и кладезь знаний, а с другой, как потенциальных врагов и предателей, готовых напасть на город ради его тайн. Пожалуй, больше всего спарды недолюбливают эльфов, которые? Будучи так же творением Теон, предали ее и тем самым нарушили естественных ход событий. Больше чем эльфов, спарды недолюбливают лишь Аэри, которых считают воплощением души Шарисии.
Небольшие пояснения:

Кристаллы воспоминаний: пожалуй, одно из великих изобретений данной расы, так как им удалось не просто сохранить информацию, а поймать саму мысль, замуровав ее в кристалл. При необходимости спард может воспроизвести событие до мельчайших подробностей, но что наиболее важно, подобные осколки способны создавать иллюзию, трехмерное изображение, что позволяет куда более четко представить то, о чем идет речь.

Врожденные способности: кроме того, что спарды сильные маги, они так же обладают врожденными телепатическими способностями, которые позволяют им мысленно общаться с другими существами (проявление может быть спонтанным в критических ситуациях, если спарда этому не обучали ранее).

Вопросы полукровок: полукровок в данном обществе очень не любят,  так как сама раса закрытая и малообщительная. Такие дети обычно потомки аутсайдеров и являются изгоями. В лучшем случае (для детей)  особенности их внешности сводятся к необычному цвету глаз и чертам лица, в худшем  - крылья. Магия развита куда меньше, чем у их крылатых родителей, но по сравнению с людьми, куда более сильные колдуны. Возможно появление детей в союзах с эльфами, людьми и многоликими, другие полукровки быть не могут.

Побег из Мистрила: Спардам покинуть город без ведома государства практически не возможно. Мелкие разведывательное отряды или экспедиции могут посещать Сайрон, но их всегда возможно отследить. Обычно, те, кто покинул город это или изгнанники, которых общество само отвергло, или же те, кто в силу своего часто посещения нижнего мира решил там остаться. При этом, когда речь касается изгнанников, то стоит уточнить, что Мистрил строго следит за своими секретами и изгнание сопровождается полной или частичным удалением памяти (в зависимости от знаний приговоренного) в результате. он теряет все то, что по мерках города. может нести для него опасность. В случае с экспедициями, в их ряды не допускаются спарды, которые обладают важной и опасной для города информацией, поэтому их "побег" воспринимается как вариант добровольного изгнания

В XXII веке, несмотря на прогнозы фантастов, человечество так и не объединилось в единое многонациональное государство. Не было создано ни тоталитарной Империи, ни более демократичной Федерации. Люди по-прежнему разделены по национальному или территориальному признаку на множество государств, которые всё также соперничают друг с другом за сферы влияния и ресурсы. Но в отличие от XXI и тем более XX веков к родине человечества – планете Земля – добавились ещё и колонии за пределами не только планеты, но и даже Солнечной системы. А также виртуальная реальность, которая, в отличие от Интернета, вполне способна претендовать на статус не то что отдельной территории – отдельного мира.
Практически все государства XXII века – демократические. В большей или меньшей степени. Иногда только в теории: фасад демократический, а за ним – небольшая группа людей. Военная хунта, например. Монархий единицы. По-прежнему монархия сохраняется, например, в Великобритании (естественно, как дань традиции). Кое-где в дальних колониях отдельные индивиды, опираясь на кучку вооружённых сторонников, устанавливали диктатуру. Длится подобное безобразие обычно недолго: до вмешательства чьих-нибудь миротворцев или группы захвата службы безопасности одной из корпораций. Потому как подобные эксцессы, ведущие к бессмысленной гибели работников и порче ценного имущества, никому не нужны.
Мало для кого секрет (но при этом мало кто знает – как и кто именно), что многими небольшими, да и порой довольно крупными государствами фактически управляет не выбранное народом правительство, а огромные трансзвёздные корпорации, сосредоточившие в своих руках колоссальные материальные, интеллектуальные и человеческие ресурсы. Корпорации вполне способны купить, запугать или даже устранить практически любого человека – и таким образом фактически контролируют правительства необходимых им государств. У крупных корпораций есть собственные военно-космические и наземные силы, часто не уступающие армиям и флоту иных государств. Таким образом, опираясь как на подконтрольные государства, так и собственные ресурсы и вооружённые силы, трансзвёздные корпорации ведут свою торговые и промышленные войны. Разумеется, глобальных войн со времён Второй Мировой человечество не вело (иначе бы полетели ядерные ракеты, и это была бы совсем другая история) – только локальные конфликты. Правда, после начала космической экспансии масштаб «локального конфликта» несколько изменился. Если раньше их ареной становились в основном небольшие страны Третьего мира, то теперь конфликт может разгореться из-за целой планеты. Хотя и с населением всего в несколько десятков или сотен тысяч человек – но, тем не менее, это будет война с применением атмосферной авиации и космических кораблей. А иногда и оружия массового поражения. Не ядерного – его применение против пригодных для жизни планет запрещено соглашением, ратифицированным всеми государствами, да и трансзвёздные корпорации его тоже соблюдают. Для уничтожения больших масс людей обычно используют биологическое или химическое оружие, которое убивает всё живое, оставляя при этом оборудование, технику и другую инфраструктуру в целости. Исключительно из-за выгоды. Гораздо дешевле забросить своих колонистов в уже обустроенное поселение, чем возводить его заново с нуля, тратят на это деньги, ресурсы и время, которое тоже деньги.

Утверждение на Руси новой религии – очень сложный вопрос. Сейчас, спустя сотни лет, мы относимся к христианству как к вере наших предков. Но тогда, в конце X века, всё было совсем наоборот. Вера греческого закона (так долгое время наши предки называли христианство, или, точнее, православие, потому что оно пришло на Русь из Византии) была чуждой для большинства русских людей. Они привыкли молиться своим старым богам, которым поклонялись ещё их отцы и отцы их отцов, и мало кому из них хотелось менять устоявшийся, привычный уклад. И новая вера была насаждена насильно: те, кто хотел креститься, к тому времени уже приняли православие от священников, прибывших на Русь задолго до решения Владимира. Бабушка князя, княгиня Ольга, была христианкой, вместе с ней новую веру приняли и многие её приближённые. Так что христианство на Руси появилось значительно раньше, в некоторых городах даже строили небольшие, очень простые храмы. Но окончательно новую религию утвердил именно князь Владимир, сделав её обязательной для всех жителей своего государства.
Точное время появления на Руси первых христиан из числа самих русских людей установить, разумеется, невозможно. По мнению некоторых авторов (А. Парменов, В. Кузнецов и др.) ещё киевские князья Аскольд и Дир вместе с некоторыми своими боярами приняли крещение от константинопольского патриарха Фотия, отправленного на Русь вскоре после похода русских на Византию 860-х годов. Это событие в отечественной историографии иногда называют «первым» или «аскольдовым» крещением. Вместе со знатью, как указывается, к новой вере обратились и некоторые простые люди города Киева. Наверняка и в других городах, особенно торговых, таких как Новгород, тоже постепенно появлялись свои христиане. В этом не было ничего удивительного – политеизм по определению более терпим к чужим богам, нежели монотеизм. И действительно: если богов много, то почему бы среди них не быть ещё одному? Небеса ведь огромны. В разных селениях одних богов почитали больше, чем других. Более того – люди определённой профессии зачастую молились в первую очередь богу-покровителю своего ремесла, а только потом уже остальным. Наше предки искали у богов, которые олицетворяли для них определённые стороны человеческой жизни (бог стад, бог войны) или природные явления (молнии, бури или огонь в руках богов) и считали очевидным и правильным обратиться к тому божеству, которое «ведало» данным родом занятий. Ведь и в жизни ты не пойдёшь к шорнику за мечом, а обратишься с этим делом к кузнецу. Таким образом, политеисты (или «язычники» применительно к Руси) должны были быть в основной массе терпимы к новому богу, который для низ был бы лишь ещё одним из многих. И, тем не менее, конфликты между христианами и язычниками были. Почему же? Скорее всего, виноваты в этом отнюдь не почитатели прежних богов. Ведь именно монотеизм (в данном случае – христианство) учит, что бог может быть только один. Подобное утверждение никак не способствует мирному сосуществованию почитателей разных богов. Но до массового крещения Руси христиан в славянских землях было значительно меньше, и другие народы, уже принявшие католичество или православие, вполне обоснованно называли русских людей «язычниками». Но дикими «варварами» русских это, разумеется, не делало. Русь и до утверждения христианства в качестве «официальной», как это бы теперь назвали, религии была достаточно развитой державой, на Руси немало было крупных городов, с некоторыми из которых, как, например, с Новгородом, торговала вся тогдашняя Европа. И, тем не менее, язычество отделяло Русь от окружавших её стран: Польши, Болгарии, Византии, Германии. Для христиан принесение жертв, хотя человеческие жертвы уже практически полностью ушли в прошлое, было неприемлемым и считалось ужасающей дикостью. Религиозные различия не добавляли теплоты в отношения между Русью и соседями, и у христианских народов всегда находился повод пограбить язычников под видом «утверждения истинной веры». Впрочем, принятие веры греческого закона не слишком изменило ситуацию: окончательный раскол между римской и византийской ветвями христианства оставил католикам повод продолжить нападения на Русь под всё тем же религиозным предлогом.
Так почему же князь Владимир, сам долгое время бывший убеждённым язычником, как говорят летописи, принял решение окончательно крестить Русь? Он не мог не понимать, что это приведёт к значительным волнениям в государстве. Должна была пролиться кровь, и русские люди снова, как это было до объединения славянских племён вокруг Киева и победы Владимира над братом, примутся резать друг друга. Не говоря уже о том, что и сам князь, ещё не так давно повелевший воздвигнуть в Киеве огромное капище, переменил веру – а в то время к религии относились гораздо серьёзнее, чем в наши дни. Для подобного поступка у него должны были быть очень серьёзные причины.
Считается, что «испытание» или «сравнение» вер, о проведении которого Владимиром упоминается в летописях, носит скорее легендарный характер. Хотя нет сомнения в том, что Рим, между которым и Византией уже тогда существовали разногласия по религиозным вопросам, был заинтересован в принятии такой могущественной державой как Русь именно католической веры. Согласно летописи, князь призывал не только христианских, но и священников других религий: ислама и иудаизма. О первом факте присутствуют упоминания и в арабских источниках. Так что, возможно, князь действительно пытался выбрать из всех монотеистических религий ту, что была бы наиболее подходящей для Руси. И в конечном итоге остановился на православии. Почему не католицизм? Известно, что ещё княгиня Ольга прогнала немецких священников, которые хотели крестить княгиню и её бояр. Об этом новым посланникам Рима напомнил и Святослав. Возможно, он уважал мнение своей бабки (хотя сам, надо заметить, при её жизни христианином так и не стал). Либо, что более вероятно, стремился установить более прочные отношения с Византией – и именно поэтому выбрал веру греческого закона. Как известно, подписанный между Киевом и Константинополем мирный договор был скреплён династическим браком между князем Владимиром и царевной Анной, сестрой императоров Василия II и Константина VIII. Ещё император Константин VII, приходившийся братьям-соправителям дедом, написал трактат, в котором отрицал возможность династического брака между христианским и языческим государствами. Таким образом, условием заключения подобного союза между Русью и Византией должно было стать принятие русскими и в первую очередь самим Владимиром православия. В разных источниках, правда, указывается разная дата крещения князя. Согласно «Повести временных лет» Владимир принял новую веру в захваченной им Корсуни непосредственно перед бракосочетанием с Анной. Но по более раннему источнику («Память и похвала Князю Владимиру» монаха Иакова) князь крестился ещё до похода на Византию. Впрочем, и эта версия не противоречит предположению о том, что одной из причин принятия Владимиром христианства была необходимость союза с Византией. Князь вполне мог сделать своей целью этот союз и, так сказать, заранее принять новую веру. Как бы то ни было, если это так, то вот причина не только принятия Русью самого христианства, но и конкретной его конфессии – православия. Но была ли эта причина единственной? Скорее всего, нет. Как уже упоминалось, часть бояр, на которых во всех делах государства вынужден был опираться Владимир, уже давно приняли христианство. И если их набралось достаточно много, то они вполне могли убедить князя насадить свою веру по всей Руси – с теми, у кого были и деньги, и воины, правитель не мог не считаться. В конце концов, положение Владимира, сына рабыни, было не таким уж прочным. Сам данный факт мог вызвать отторжение у некоторых представителей благородных родов. По старому русскому обычаю такой сын мог наследовать отцу, но вряд ли наполовину раб пользоваться бы уважением тех, кто на первое место ставил происхождение человека. Да, за князем была сила, в том числе военная, но вряд ли он хотел очередной междоусобной войны, а таких войн ему к тому моменту пришлось выиграть немало. Так что принятие новой религии, тем более, что этот вопрос Владимир долгое время обсуждал с боярами, а не принял решение единолично, мог стать также способом упрочить положение князя и обеспечить мир не только за пределами, но и внутри государства. И, наконец, нельзя не упомянуть о том, что христианство могло быть для правителей весьма «удобной» религией. Здесь можно провести параллель с принятием христианства Римской Империей. Причин было немало. Во-первых, наличие многих богов не способствует единству внутри державы. Одни поклоняются одному богу, другие другому – это, не смотря на большую терпимость политеизма к разным богам в целом, могло стать причиной конфликтов. Во-вторых, христианство утверждает, что всякая власть «на земле» (т.е. в государстве) идёт от бога. Таким образом выступление против государственной власти становилось посягательством не только на отдельного человека, но и на божественные силы – а это, согласитесь, совсем не одно и то же. Ведь в прошлом в бога верили гораздо сильнее, чем сейчас, и эта своего рода «божественная защита» могла быть весьма серьёзным подспорьем. И, наконец, христианство давало надежду каждому, даже самому бедному и убогому. Более того: не имеющий ничего, согласно Библии, после смерти в новой жизни должен был обрести райское блаженство. Богатый и облечённый властью же и здесь, на Земле, жил хорошо. Это своего рода разделение наград (одним при жизни, другим после смерти) было очень удобным. Это сейчас в современном человеке говорит скептицизм научного подхода. Тогда же верили гораздо искреннее, и вечная жизнь в Раю после смерти не подвергалась сомнению. Подытожим – христианство было, если рассуждать чисто практически, очень удобным инструментом управления людьми. Из-за этого его приняли римские императоры, по этой же причине его мог принять и киевский князь. Ведь Русь с её множеством крестьян, угнетаемых боярами и их дружинниками по праву сильного (у кого оружие – у того и сила) не слишком отличалась в этом отношении от государств Европы. И, значит, те же европейские методы управления населением вполне могли работать и на наших предках.
Что в итоге? Христианство проникло на Русь задолго до его принятия в качестве единственной религии. Основных причин, которые могли подтолкнуть князя Владимира, прозванного «Святым», к этому шагу, можно назвать три. Первая – необходимость надёжного, скреплённого наиболее надёжным на тот момент способом (династическим браком) союза с Византией. Вторая – необходимость заручится поддержкой бояр, уже принявших христианство. И третья – польза христианства для самого Владимира как для правителя государства. Всего этого оказалось достаточно для того, чтобы силой заставлять людей принимать новую веру, бросать против простого народа воинов с оружием в руках. Цена смена веры была высока – много пролитой крови и немало лет противостояния между старым и новым, верховной властью и народом, простыми людьми. Считается также, что принятие христианства способствовало развитию живописи, зодчества и письменности на Руси, к последовавшим за крещением годам относят первые памятники древнерусской письменности.

Человеческая женщина говорила немного на саларианском, но у нее было такое чудовищное произношение, что Нуэрн пришлось прокрутить ее слова в голове несколько раз подряд, чтобы понять, наконец, что она имела в виду. И имела она в виду тот факт, что немногим отсюда будет суждено выбраться. Впрочем, саларианка это и так это поняла, без констатации факта от наиболее скандальной журналистки человечества. Ниист’Зерт пожала плечами – пусть думает как хочет. Вон, этот, четырехглазый уже начал бороться – освободился от хватки одного из браслетов.
Нуэрн понимала, что таким же манером свой блокиратор снять ей вряд ли удасться. Поэтому придется немного потерпеть и попытаться выжить без биотики. Но что делать с этой женщиной? Она хоть умеет пистолет держать или махать кулаками? Ну хоть что-то? Чтобы не совсем уж было безнадежно. Изенон повернулась к ней, чтобы осведомиться, но тут же вспомнила – женщина ее не поймет. Ее слова – мало того что сур’кешский диалет, так еще и не для новичков. Попытаться объясниться на пальцах? Можно попробовать.
С трудом – до сих пор тело немного потряхивало – Нуэрн поднялась на ноги и обратилась к человеческой самке с попытками разъяснить цель своего интереса. Она встала в боевую стойку, сжала руки в кулаки и изобразила уличные бои без правил в сторону четырехглазого инопланетянина. Самого незнакомца она не трогала, просто ее выпады были направлены в его сторону. Но потом саларианка призадумалась не поймет ли четырехглазый ее движения как намерения выступить против него? И надавала себе тумаков по нижней части лица, точнее, шлема.
И ткнула пальцем в женщину. Как же ее звали-то? Одну точно звали Эмили Вонг, а вот вторую из скандальных земных самок… Ну почему в голову лезет всякий бред, когда нужно вспомнить имя единственной, кого в этих враждебных условиях Нуэрн знала?! Отбросив попытку вспомнить имя журналистки, Нуэрн обратилась взглядом к незнакомцу. А с ним как объясняться? Вдруг он даже жестов не понимает?
Пара осторожных шагов, и Нуэрн уже довольно близко к четырехглазому. Она внимательно всмотрелась в его лицо. Нужно предложить объединиться. Только как? Поразмыслив над всеми возможными жестами, намекающими на объединение в группу, Нуэрн скривилась. И что бы они в Галактике сейчас вытворяли, если бы не универсальные переводчики на инструментонах? В любом случае, сейчас времени размышлять было мало, нужно торопиться.
Ниист’Зерт быстро ткнула в регенирирующую руку существа и, отчаянно жестикулируя глазами, бросила полный мольбы взгляд на свои руки. На блокираторы, охватывающие ее запятья так плотно, что снять их не представлялось возможным. Был бы у нее инструментон она бы взломала замок. Хотя… Тут такой древний замок, что его вряд ли взяла бы техническая программа. Затем она прожестикулировала нечто вроде будем дружить и прикрывать друг другу спины. И очень понадеялась, что незнакомец ее понял. Ей этого хотелось. Очень.
И нужно было выбираться. Прямо сейчас.